hitech | Писательская шизофрения

S	M	T	W	T	F	S
		1	2	3	4	5
6	7	8	9	10	11	12
13	14	15	16	17	18	19
20	21	22	23	24	25	26
27	28	29	30	31

Писательская шизофрения

Friday, November 13th, 2015 01:31

DanT'st (4:11:44 12/07/2008)
А программировать по ночам прикольно...
Вчера опытным путем подобрал оптимальную концентрацию кофе )
Это когда код уже дает советы, как его написать, но еще не спорит с тобой и не подкалывает в случае неудач )

Цитата с Bash.im.

Не так уж просто сделать героя книги похожим на живого человека. Чтобы персонаж получился по-настоящему живым, автор должен его как следует продумать. На протяжении недель, а иногда месяцев писатель задаёт себе одни и те же вопросы: как герой выглядит? Как одевается? Какой его любимый цвет? Каковы его пристрастия? Есть ли у него любимая спортивная команда? Насколько хорошо он знает её состав, насколько внимательно следит за её успехами? Может ли он часами спорить о том, что выводить Донни Мура питчером в девятом иннинге было ошибкой со стороны «Los Angeles Angels of Anaheim» в их схватке против «Boston Red Sox» 12 октября 1986 года — ошибкой, стоившей Калифорнийским Ангелам выхода в Мировую Серию? Или ему просто нравится смотреть, как здоровенные мужики отмахиваются битами от мячика?

Первая часть этого поста основана на

моём комментарии в блоге

jensana.

Какая его любимая музыкальная группа? Какую песню он напевает, пока моется в душе? Как он реагирует, когда ему больно, или обидно, или радостно? Улыбается ли он во весь рот, — или скупо, едва заметно раздвигает уголки губ? Как он ведёт машину, — грубо, агрессивно, сигналя всем, посмевшим занять его полосу, и активно высказывая своё мнение по поводу дебилов за рулём, к которым он, разумеется, не относится, — или аккуратно и педантично, скрупулёзно выдерживая скоростной режим и не проявляя за рулём никаких эмоций? Есть ли у героя слова-паразиты? Есть ли у него какие-то машинальные жесты? Как он завязывает шнурки на ботинках? Какой его любимый хват ножа?

Лирическое отступление:
	Начинающему писателю на заметку: если вы хотите, чтобы читатель обратил внимание на какой-то аспект, упомяните о нём как минимум трижды. Но постоянно подчёркивать его тоже не нужно. Обратите внимание, как Терри Гудкайнд описывает главного злодея в «Первом правиле Волшебника»: у Даркена Рала есть машинальный жест, облизывание кончиков пальцев и приглаживание ими бровей. Этот жест упоминается всего десять раз — на толстенный двухтомник! Тем не менее, у читателя создаётся правильное впечатление, что Даркен Рал постоянно поправляет свои брови, не замечая этого. Таким образом, заострять внимание даже на самом часто используемом аспекте больше десяти раз не нужно.

Лирическое отступление:

Начинающему писателю на заметку: если вы хотите, чтобы читатель обратил внимание на какой-то аспект, упомяните о нём как минимум трижды. Но постоянно подчёркивать его тоже не нужно. Обратите внимание, как Терри Гудкайнд описывает главного злодея в «Первом правиле Волшебника»: у Даркена Рала есть машинальный жест, облизывание кончиков пальцев и приглаживание ими бровей. Этот жест упоминается всего десять раз — на толстенный двухтомник! Тем не менее, у читателя создаётся правильное впечатление, что Даркен Рал постоянно поправляет свои брови, не замечая этого. Таким образом, заострять внимание даже на самом часто используемом аспекте больше десяти раз не нужно.

Так продумываются герои, их внешность, их образы, их характеры, особенности их поведения, их прошлое. Чем более детальным будет продуманный образ, тем более живым получится персонаж в книге. Поэтому писатель уделяет немало времени проработке самых мелких и незначительных деталей.

Результаты записываются в большой файл, в котором, — я особенно это подчёркиваю, — хранятся описание внешности и биография героя. Внешность нужна, чтобы время от времени подчёркивать, что «добродушный индеец ласково отбросил тёмную косичку со щеки героини, пристраивая огромный нож к линии волос», или что «герой устало закатил зелёные глаза под комод». Биография жизненно необходима, чтобы не возникало ситуаций, когда герой на странице 317 говорит, что участвовал в бойскаутском отряде «Соколы Обамы», а на странице 874-й в интервью журналу «Forbes» объясняет, что всё детство провёл в бойскаутской общине «Маккейнские недоросли». Этот файл должен быть хорошо структурирован, потому что обращаться к нему придётся часто, и поэтому поиск информации в нём должен быть быстрым и лёгким. Такой файл должен быть заведён на каждого мало-мальски значимого героя. Само собой разумеется, что у главных героев файлы будут огромными и очень детальными; у каких-нибудь персонажей, которые появляются всего четыре раза за всю книгу, мизерными, — у них даже детали внешности могут быть не проработаны; а одноразовых персонажей вообще можно не продумывать.

Хорошо продуманный характер нужен для того, чтобы у читателя не возникло когнитивного диссонанса, когда персонаж начнёт развиваться. Меня дико забавляют рассказы про попаданцев, которые, будучи забитыми школьниками в нашем мире, после переноса в совершенно незнакомый им мир магии, драконов и холодного оружия внезапно начинают вести себя, как помесь Казановы и Якубовича (того, который декабрист и заядлый бретёр, а не того, который «Ррррекламная пауза!»). Ну не может в ноль забитая дельта превратиться в яркого альфу, ни в каких обстоятельствах! Ему надо эту альфовость в себе сначала развивать! И показать этот процесс, причём достаточно достоверно, — это тоже задача писателя.

В какой-то момент созданные писателем образы героев обретают подобие жизни. Их характер продуман настолько тщательно и детально, что реакция на ситуации, в которые их помещает замысел писателя, становится для самого писателя очевидной. (Если писателю удалось передать своё ви́дение читателям, то и для читателя тоже). При этом писатель не продумывает реакцию героев специально, он просто видит, как будут действовать герои, и записывает результат наблюдений.

Продумывание образов героев мало чем отличается от инструкции по созданию тульпы. А это, в свою очередь, означает процесс наведённой шизофрении в лёгкой форме. Все писатели немного шизофреники, причём чем лучше писатель, чем больше ярких образов он может одновременно удерживать в сознании, тем сильнее у него шизофрения :) Никого ведь не удивляет, что придуманный шизофреником воображаемый человек проявляет самостоятельность? Шизофреник не управляет своей галлюцинацией, не говорит, что ей делать; он просто позволяет плоду своего воображения жить в соответствии с характером этого плода воображения.

Лирическое отступление:
	Шизофреник не в состоянии отличить свою галлюцинацию от живого человека. Мозг заботливо подсовывает сознанию полный комплект вполне достоверных ощущений, от слуховых до тактильных и вкусовых. Шизофреник не может предвидеть поступки своей галлюцинации. Люди, потратившие достаточно много времени на создание тульпы, могут достичь того же самого эффекта, то есть абсолютно полного комплекта ощущений от придуманного ими образа. Дело может дойти до занятия сексом с придуманным партнёром, с полным набором соответствующих ощущений. С другой стороны, тульпа ничем не отличается от живого человека, создатель тульпы не в состоянии указывать ей, что делать. Так что у тульпы есть свой характер, свои цели и свои представления о том, что ей хочется, а что нет; а значит, у неё также есть своё мнение насчёт секса с тем или иным человеком, включая своего создателя. И я совершенно не хотел бы оказаться на месте паренька, потратившего годы на создание идеальной воображаемой девушки, когда эта воображаемая идеальная девушка скажет ему «Нет».

Лирическое отступление:

Шизофреник не в состоянии отличить свою галлюцинацию от живого человека. Мозг заботливо подсовывает сознанию полный комплект вполне достоверных ощущений, от слуховых до тактильных и вкусовых. Шизофреник не может предвидеть поступки своей галлюцинации.

Люди, потратившие достаточно много времени на создание тульпы, могут достичь того же самого эффекта, то есть абсолютно полного комплекта ощущений от придуманного ими образа. Дело может дойти до занятия сексом с придуманным партнёром, с полным набором соответствующих ощущений. С другой стороны, тульпа ничем не отличается от живого человека, создатель тульпы не в состоянии указывать ей, что делать. Так что у тульпы есть свой характер, свои цели и свои представления о том, что ей хочется, а что нет; а значит, у неё также есть своё мнение насчёт секса с тем или иным человеком, включая своего создателя. И я совершенно не хотел бы оказаться на месте паренька, потратившего годы на создание идеальной воображаемой девушки, когда эта воображаемая идеальная девушка скажет ему «Нет».

В последнем абзаце перед лирическим отступлением кроется объяснение столь хорошо известного писателям свойства «самостоятельности персонажей». Персонажи в самом деле могут вести себя не так, как запланировал автор. Просто потому, что созданный воображением автора характер оказался неподходящим для запланированного автором сюжетного поворота. Герой отказывается подчиняться, потому что ему не подходит то, что хочет от него автор, и ведёт себя по-своему. И это прекрасно, потому что свидетельствует о хорошей работе автора.

Когда персонажи продуманы по-настоящему хорошо, задача автора заключается не в том, чтобы втискивать в их уста каждую фразу и мучительно подбирать подходящие реакции на события, а в том, чтобы создать в своём воображении декорации, поместить в них персонажей и затем пассивно следить за развитием событий, записывая всё, что происходит между персонажами. Персонажи не следуют указке автора, они живут, а автор просто документирует этот процесс. Написание хорошей книги — процесс пассивный, а не активный. И поэтому, кстати, намного более продолжительный по времени — придуманные личности умеют бастовать не хуже реальных :)

Но иногда самостоятельность персонажей заходит слишком уж далеко.

Пишу «Живёшь только трижды». В очередной сценке Люциус Малфой внезапно начинает вести себя совсем не так, как я от него ожидаю. Я ловлю персонажа на самостоятельности и радостно начинаю записывать все его действия. Чем дальше, тем больше его действия кажутся мне полным идиотизмом, даже с учётом того, что я наблюдаю за действиями вымышленного образа в придуманной обстановке. Наконец, сценка заканчивается, я в полном недоумении от действий относительно разумного персонажа выключаю компьютер и иду спать.

И снится мне тот же самый Люциус Малфой, который извиняется за своё поведение и объясняет причины. Оказывается, перед тем, как начать вести себя совсем не так, как я ожидал, он поговорил с Беллатрисой Лестрейндж, и его действия — следствие этого разговора. Но сам разговор он раньше мне пересказать не мог, потому что я его с бухты-барахты бросил в ситуацию, из которой нужно было как-то выплывать, а другие персонажи в этом сеттинге не должны были узнать ни о сути разговора с Беллатрисой, ни о самом факте этого разговора. Затем Люциус рассказал мне, что он собирается делать дальше, и провёл весьма развёрнутый анализ ожидаемых событий. В общем, во сне мы с ним нормально пообщались, и расстались мы вполне довольными результатами переговоров: он объяснил себя и рассказал, что происходило в выдуманном мной мире, пока я записывал события из другой его части, а я получил штук шесть новых идей. Причём это не мои идеи, я бы до такого — честное слово! — не додумался бы; это идеи даже не Люциуса, а Беллатрисы.

Самое удивительное, что поутру я этот свой сон отчётливо помнил. Обычно сны довольно быстро забываются, и уже через несколько минут после пробуждения бывает сложно вспомнить сюжет. А этот сон отпечатался в памяти довольно неплохо.

Никогда раньше персонажи книги не подсказывали мне, как её надо писать.

Current Mood: скоро спать
Current Music: Virgin Steele – By The Hammer Of Zeus (And The Wrecking Ball Of Thor)

Tags:

Grim adventures of a curious character

Navigation

Page Summary

Style Credit

Expand Cut Tags